Неожиданно оказалось, что я был даже бОльшим патриотом, чем себе это представлял. БОльшим, потому что до последнего не хотел верить в то, что самостоятельной, суверенной и независимой России больше нет. И прошел в этом неверии все пять стадий отношения к неизбежному - отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Я не верил тем, кто говорил мне об этом, я гневался на них, пытался переубедить, впадал в депрессию, получая видимые доказательства несамостоятельности, несуверенности и зависимости России от метрополии, которую для маскировки называли то коллективным Западом, то мировой закулисой, то глобальным правительством. И, наконец, принял это.
Признаков колониальности страны много, не буду загромождать пост перечислением всех — достаточно убедиться в наличии некоторых, наиболее показательных из них.
Самый забавный — преобладание в парке личных автомобилей колониальной страны подержанных иномарок. В метрополиях большинство авто - новые и местного производства.
Самый трагический признак — когда средства фонда национального благосостояния хранятся за пределами страны и полностью контролируются извне.
Есть и другие характерные детали - когда отечественное золото вывозится из страны и меняется на бумажные суррогаты. Когда самоназначенная «элита» предпочитает хранить сбережения за пределами страны, вкладывать их в заграничную недвижимость, заграничные банки, предприятия и т.д., жить там и отдыхать, интегрировать в общество метрополий своих детей и прочих родственников. Когда во всех новостях звучат иностранные слова и информация, привязывающая общество к событиям, происходящим в метрополии — курс доллара и евро, стоимость нефти и газа на мировых биржах, температура воды на зарубежных курортах, мнения о России западных политиков и СМИ и т. п.
Отдельного упоминания заслуживает такой признак колониальности, как наличие преобладающих колониальных товаров, в основном сырьевых, в экспорте и зависимость от технологий и высокотехнологичных товаров, импортируемых из метрополии, а также — особый правовой статус, ограничивающий применение международного права, ратифицированных договоров и обязывающих документов применительно к колонии со стороны метрополии и в самой колонии со стороны колониальной администрации к своему населению.
Умному достаточно.
Но вот, я и оказался на пятой стадии осознания неизбежного — принятия колониального статуса своего Отечества. Депрессия понемногу отступает и во весь рост поднимается вопрос - «А что делать то, а?!» Что делать вот лично мне? Лично тебе, уважаемый читатель? Что делать всем нам — тем, кто до последнего надеялся, что это ошибка? Что вот-вот произойдет что-то, что заставит нас улыбнуться, утереть слезы и радостно пробормотать — «извините, я ошибся»?
Честно? Не знаю. Я пока не знаю, что делать с этим откровением. Я не знаю, изменится ли открывшаяся и принятая как неизбежное ситуация при моей жизни.
Я, конечно, знаю, что никуда из России не уеду и помирать буду здесь. Но не буду осуждать детей, если это сделают они. Я знаю, что все эти ток-шок-мэны, политики, чиновники, бюрократы всех мастей со всеми их силовиками, их обещания, угрозы, вообще всё, что от них исходит — законы, слова и пр., отныне для меня ничего не значат. Телевизор я давно не смотрю, газеты не читаю, радио не слушаю. Новости узнаю от знакомых и на тех телеграм-каналах, которые выбрал сам. Колониальной власти не верю, давно уже у неё ничего не прошу, а теперь её и не боюсь. Да и чего может бояться человек на пятой стадии понимания неизбежного? Мне кажется, что деды и прадеды наши, ветераны ВОВ, когда поднимались в атаку на врага, так же, как и любой «антиваксер» сегодня, осознавали, что могут не дожить не только до Победы и суда над фашизмом, но и «до понедельника».
И это осознание, вместе с надеждой, которая сопутствует человеку на всех пяти стадиях осознания неизбежного, даёт нам силы верить в то, что неизбежно и другое — ответ всех гадов, которые превратили Великую Россию в колониальную страну, на Страшном и Справедливом суде. Страшном для них и Справедливом для нас и для памяти наших потомков о нас. Тем и будем жить.